За окном август, месяц, который традиционно сопровождается изнуряющей жарой и большим количество плохого кинематографа. В это время студии, как правило, впадают в спячку или занимаются подсчетом выручки от блокбастеров, вышедших в первой половине лета. За углом видна тень их следующей большой надежды - осенних кинофестивалей, - однако, этот момент настанет еще не скоро. Последний летний месяц, как правило, бесплоден.
Но бывают и исключения.
По крайней мере, так было тридцать пять лет назад, 15 августа 1979 года, если быть точным, когда американской публике впервые был представлен «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы. Я был достаточно молод, но все же отлично помню, насколько велики были ставки. Прошло пять лет с того момента, как мистер Коппола совершил три монументальных триумфа подряд: «Крестный отец», «Разговор» и «Крестный отец 2». Он сделал себя королем нового Голливуда, его талант и амбиции были безграничны. Естественно, пресса с нетерпением ждала его падения: «Апокалипсис никогда!» - твердил колумнист одного желтого издания, и я уверен, что Коппола со свой командой из киностудии American Zoetrope хорошо слышали все эти насмешки. Сегодня мы с легкостью можем забыть все то дерьмо, что свалилось на голову режиссера, но тогда казалось, что это достаточно жестоко. Ходили слухи, что производство фильма пошло не так, а затянувшийся процесс монтажа намекал на художественную катастрофу. И когда, наконец, в тот августовский вечер в нью-йоркском кинотеатре Ziegfeld погас свет, атмосфера в зале была, мягко говоря, напряженной.
Давайте быть честными: отзывы после предпоказов были смешанные. Немного измененная версия фильма была представлена еще в мае на Каннском кинофестивале, где картина получила престижную «Золотую пальмовую ветвь». Но споры и сомнения все же оставались. Память о войне во Вьетнаме наполнила фильм политическим зарядом. У людей были свои ожидания. Может быть, они надеялись на какие-то объяснения, хотели увидеть оправдание действий американской армии, хотели получить какие-то ответы.
Но их не было. «Апокалипсис сегодня» предложил лишь вопросы без каких-либо попыток предоставить на них ответы. «Глубокое неведение» стало неотъемлемой частью магии этого фильма. Задумайтесь на мгновение о его величественном открывающем эпизоде: нет ничего, кроме этого странного, радостного, неизвестного звука. Чак-чак-чак-чак-чак… Затем появляются пальмовые деревья, голубое небо, оранжевый дым и вертолет, дрейфующий вдоль кадра в замедленной съемке. Когда Джим Моррисон произносит «This is the end», на экране гремит мощнейший взрыв - сильнее всех, которые мы когда-либо видели. К тому моменту, как пламя затихло, эти кадры были провозглашены одним из лучших открывающих эпизодов в истории кинематографа. Удивительно, что сам фильм, последовавший за этим эпизодом, оказался не менее выдающимся.
Мы плывем вверх по реке с капитаном Уиллардом (Мартин Шин), преследуя Уолтера Куртца (Марлон Брандо). Мы продвигаемся вместе с ним все глубже и глубже, так далеко, что вернуться назад становится уже невозможно. Изображения были четкими, насыщенными - это был IMAX до появления IMAX. Сочная зелень, режущие глаза оражневые тона, глубокий синий, чернейший черный - все это было ухвачено великим оператором Витторио Стораро с поразительным мастерством. Как устрашающе все это выглядело и, в то же время, как бодряще!
И все же этот фильм является чем-то большим, чем просто чувственным опытом. Его первоисточник, новелла Джозефа Конрада «Сердце тьмы», снабдил Копполу и соавтора сценария Джона Милиуса по-настоящему драматическим сюжетом. Выбрав в качестве места действия Вьетнамскую войну, они смогли показать, что наша цивилизация порождает свой собственный Армагеддон. Фильм знакомит нас с американской мощью во всей ее «механизированной» красе, после чего методично сводит эту мощь к нулю. Наше насилие возвращается к нам рикошетом. «Апокалипсис сегодня», как и множество других национальных мифов, демонстрирует интимную связь между выполнением приказа и насилием, на котором основывается этот приказ.
Капитан Уиллард - таинственный персонаж, и чтобы узнать его лучше, нам требуется закадровый голос (текст был написан автором книги «Репортажи» Майклом Герром). Конечно же, у него есть и темная сторона: он убивает раненную вьетнамскую женщину и зарубает полковника Куртца. Но под конец у Уилларда остается достаточно душевных сил, чтобы защитить невинного как ребенка Лэнса (Сэм Боттомс) - и здесь мы видим, какие испытания способны выдерживать человеческие отношения. «Апокалипсис сегодня» не отчуждает нас от повествования и не деконструирует себя. На сам деле, он зазывает нас внутрь.
Мы все катаемся на водных лыжах, вместе с его героями занимаемся серфингом и участвуем в галлюцинационных шоу с девочками Playboy. Мы получаем ужасное удовольствие от наблюдения за хаосом, царившем на мосту До-Лонг. И, конечно же, нас ужасают выходки подполковника Килгора (Роберт Дюваль) и его аморальная атака на деревню. Эта известная сцена, саундтреком для которой служит «Полет Валькирий» Вагнера, притягивает нас, даже когда мы усердно пытаемся уклониться от нее. Мы становимся соучастниками этих темных событий, и это, пожалуй, самый удачный ход во всем фильме.
Эпический масштаб изображения (фильм был снят еще до изобретения компьютерной графики) не перестает поражать и сегодня. Однако на мой взгляд, это недостаточная похвала. Слишком часто технические достижения путают с художественным совершенством. Отличное искусство, как правило, не требует большого масштаба.
Последний акт фильма для некоторых стал разочарованием. Критики назвали финальные тридцать минут «Апокалипсиса», почти полностью посвященные импровизированным размышлениям Марлорна Брандо, претенциозными и запутанными. Я не согласен. Коппола решил преподнести Куртца в образе бога, закинутого в преисподнюю и борющегося с важнейшими этическими дилеммами. Здесь мы как бы оказываемся в шкуре Уилларда и наблюдаем за падением Куртца в бездну, вызванным теми трагическими решениями, которые приняло его государство.
Взгляните на историю кинематографа после выхода фильма: сколько режиссеров вы можете назвать, которые пытались сделать что-то столь же монументальное? Возможно, он единственный в своем роде, и поэтому, справедливо будет провозгласить Фрэнсиса Форда Копполу национальным сокровищем. «Нет искусства без риска», - как-то заявил он, и все, что мы можем сделать, это следовать этому мужественному идеалу. Возможно, в скором времени я поеду в джунгли снимать фильм, и я часто шучу, что совет от мистера Копполы в такой ситуации сводился бы к простому: «Не стоит!» Но на самом деле это тупая шутка, потому что нет человека более вдохновляющего и воодушевляющего, как словом, так и делом. Было много претендентов. Но Фрэнсис Форд Коппола пошел и сделал это. Он подарил нам произведение, которое до сих пор живет и дышит, и его жизненная сила вряд ли когда-то угаснет.
И всякий раз, когда мы ставим под сомнение собственные силы, нам стоит всего лишь взглянуть на эту великолепную картину со всей ее отталкивающей и в то же время блистающей красотой, как на идеальный пример для подражания.